Спустя четыре месяца Руссо оставил Турин. Вскоре он истратил деньги и вынужден был поступить лакеем к старой, больной аристократке. Через три месяца она умерла, и Руссо снова оказался не у дел. На этот раз поиски работы были недолгими. Он нашел место лакея в аристократическом доме. Позже в этом же доме работал домашним секретарем. Здесь ему давали уроки латинского языка, научили безукоризненно говорить по-итальянски. И все же Руссо не задержался надолго у своих благосклонных господ. Его по-прежнему тянуло странствовать, к тому же он мечтал вновь увидеть госпожу де Варане. И эта встреча вскоре состоялась. Госпожа де Варане простила Руссо безрассудные юношеские скитания и приняла его в свой дом, который надолго стал его пристанищем. Здесь между Руссо и госпожой де Варане установились близкие, сердечные отношения. Но привязанность и любовь Руссо к своей покровительнице, по-видимому, долго не приносили ему умиротворения и покоя. Госпожа де Варане имела и другого возлюбленного — швейцарца Клода Анэ. Руссо с огорчением не раз покидал свое пристанище и после новых мытарств снова возвращался к де Варане. Только после смерти Клода Анэ между Жан Жаком и Луизой де Варане установилась полная идиллия любви и счастья.
Де Варане сняла замок в горной долине, среди чудесной зелени, виноградников, цветов. «В этом волшебном уголке, — вспоминал Руссо в своей «Исповеди», — я провел два или три лучших летних месяца, стараясь определить свои умственные интересы. Я наслаждался радостями жизни, цену которым так хорошо знал, обществом, столь же непринужденным, как и приятным, — если только можно назвать обществом наш тесный союз, — и теми прекрасными знаниями, к приобретению которых я стремился…»
Руссо продолжал много читать, основательно изучал философские и научные труды Декарта, Локка, Лейбница, Мальбранша, Ньютона, Монтеня, занимался физикой, химией, астрономией, латинским языком, брал уроки музыки. И нужно сказать, что за годы, протекшие в доме де Варане, он достиг серьезных результатов в философии, естествознании, педагогике и других науках. В одном из писем к отцу он так выразил суть своих научных занятий: «Я стремлюсь не только просветить ум, но и воспитать сердце к добродетели и мудрости».
