Только в 1921–1925 годах и только в Германии вышло 35 работ о Шпенглере и об этом его произведении. В самой популярности «Заката Европы» таился некий парадокс, так как книга предназначалась для весьма узкого круга читателей-интеллектуалов. Но тот налет сенсационности, который сопровождал книгу Шпенглера со времени ее появления и от которого так и не удалось избавиться, породил множество искажений и недоразумений вокруг этого шедевра, цель которого, по словам самого автора, заключалась в том, чтобы «попытаться впервые предопределить историю».
Какова же философия истории, предложенная Шпенглером? Прежде всего он отбросил общественную и укоренившуюся схему периодизации истории на древний мир, средние века и новое время как «невероятно скудную и бессмысленную» и отказался считать только Европу эталоном исторического измерения. Для всемирной истории выделенные им арабская, индийская, вавилонская, мексиканская, китайская и египетская культуры имеют такое же значение, что и античность и западный мир.
Сравнение между этими восемью культурами должно было повлечь за собой такие же последствия для исторического познания, как для естественных наук — преодоление докоперниковской картины мира, когда Европа рассматривалась в качестве центра, вокруг которого вращались все прочие культуры. 
Параллелизм между развитием культурного мира и всеобщим естественным процессом привел Шпенглера к заключению о феномене «одновременности», согласно которому стадии развития одного культурного мира можно определить по аналогии с существовавшими.
Для сравнительной морфологии культур, которую Шпенглер рассматривал как конечную цель своей концепции, этот феномен становился ключом, позволявшим открыть генетический код любой отдельной культуры. И для раскрытия развития будущей картины западного культурно-исторического мира такой меркой стала для Шпенглера античность. Гораздо меньше уделил он внимания расположенной между античностью и западным миром «магической» арабской культуре. О культурах же Египта, Индии, Китая, не говоря уже о Вавилонии и культуре майя, Шпенглер упоминал только в коротких разрозненных пассажах.
И это вызвало ряд обоснованных критических замечаний. В основе любой культуры лежит, по Шпенглеру, некий прасимвол, который можно обозначить как рок или судьбу, в каждом случае неповторимую и уникальную. Это делает культуры непроницаемыми друг для друга, хотя их морфологический костяк всегда одинаков. Так, прасимволом египетской, арабской, античной и западной культур выступают соответственно путь, пещера, отдельное тело и бесконечное пространство. А направляет развитие каждой культуры особая, только ей присущая судьба, к которой невозможно подходить с позиций доказательств и объяснения.
