В самые первые послереволюционные годы Вернадский остро переживает катастрофу русской государственности, разрушение культуры: «Я не могу себе представить и не могу примириться с падением России, с превращением русской культуры в турецкую или мексиканскую» (дневник от 30 августа 1920 года). Вину он возлагает и на интеллигенцию, зараженную «маразмом социализма» в его плоско-материалистическом варианте, и на невежество народа. «Русское освободительное движение», в котором он сам участвовал, представляется ему теперь «чем-то мутным, наполненным насилием и ложью», а «большевизм — его законным детищем», причем как самое ужасное в новом строе переживается «влезание в душу, в самое интимное». «Где искать опоры? — задавал себе ученый вопрос еще в марте 1918 года и отвечал: — Искать в бесконечном, в творческом акте, в бесконечной силе духа». На этом он стоял до конца.
В Петроград Вернадский возвращается в 1921 году благодаря ходатайству своего бывшего ученика, наркома здравоохранения Н. А. Семашко. Разруха и беспорядки, голод и отсутствие необходимых условий для научной работы — таковы знамения того времени. Ответственность за судьбу России заставила Владимира Ивановича отринуть мысль об эмиграции. Он заведует музеями, возглавляет работу в радиохимической лаборатории, организует метеоритную экспедицию, читает лекции, участвует в комплексных исследованиях Кольского полуострова. И все это вопреки угрозе здоровью и жизни (в 1921 году он был подвергнут краткому аресту). Возобновляются встречи «Братства». В начале 1922 года, наконец, открывается Радиевый институт.
Важный этап в жизни и творчестве Владимира Ивановича Вернадского — командировка во Францию, которая продлилась три с лишним года. Ученый был избран профессором Сорбонны и приглашен для чтения лекций по геохимии. На Западе Вернадский встречает среди русских эмигрантов много давних знакомых и друзей по научной и политической деятельности. Владимир Иванович делает окончательный выбор — он посвящает себя научному творчеству и покидать Россию не собирается, хотя там «все сдерживается террором».
Вернадский читает курс лекций и готовит его к изданию; знакомится с новостями мировой науки и трудами выдающихся ученых; обсуждает научные проблемы с Резерфордом, Ланжевеном. Он издает «Геохимию», подготавливает к печати один из основных своих классических трудов — «Биосфера». Но главное, он создает учение о ноосфере (с греческого: «сфера разума»), которое будет развивать и совершенствовать до последних дней своей жизни.
