Легенда о Шамбале получала очередное подтверждение. Впрочем, вскоре мне предстояло увидеть все своими глазами. После довольно долгого путешествия мы наконец оказались у подножия горы. Скажу честно, Канченджанга не поражала ни своими размерами, ни крутизной своих склонов. Пока мои спутники разбивали лагерь, я постарался по возможности обойти гору со всех сторон. Ничего потрясающего, впрочем, я так и не увидел. Никаких внезапно оборвавшихся следов на снегу, никаких признаков того, что здесь находятся ворота в подземный мир и т. д.
На следующий день мы взошли на вершину горы. Вид с нее открывался неплохой, хотя, конечно же, бывает и лучше. Поэтому я не стал долго наслаждаться красотами природы, а попытался отыскать под ногами хоть какие-то свидетельства пребывания здесь человека. На удачу я не рассчитывал — в конечном счете остатки рации, скорее всего, давно забрали англичане, а после этого сюда вряд ли ступала нога человека.
Но кое-что мне все-таки удалось обнаружить. В снегу около одного из скальных выступов я нашел небольшую металлическую табличку. Металл переливался на солнце темно-синим цветом, а на поверхности таблички проступали странные, похожие на голограмму, руны. Правда, посмотреть на это странное явление мне пришлось всего около десяти секунд — после этого табличка в моих руках внезапно рассыпалась мелкой пылью.
Что это было? Судя по тому, как неглубоко она лежала, ее оставили здесь недавно. Или все же речь идет об артефакте из древних, полулегендарных времен? Этого я, наверное, так никогда и не узнаю.
Через пару дней мы двинулись в обратный путь. Хотя вход в таинственную Шамбалу обнаружить не удалось, нашу экспедицию нельзя было назвать совсем бесплодной. Я убедился, что мы — не единственные гости на Канченджанге. Кроме того, легенда гласит, что в «подземное царство» есть несколько входов. Канченджанга уже «засветилась» благодаря Шефферу и англичанам, поэтому использовать ее — себе дороже. О других входах ничего не известно, кроме того, что они есть. Искать их по всему Тибету — все равно что пресловутую иголку в стоге сена, даже не иголку, а соломинку.
Так что вместо здорового отдыха в горах с периодически сходящими вниз лавинами пришлось вернуться к пыльным бумагам.
