Не успели люди придти в себя, как через три дня – 15 апреля – случился большой пожар на большом посаде в Болвановке (он находился в Китай-городе между Москвой-рекой и речкой Неглинной). На этот раз сгорело 8000 домов, и опять тысячи людей остались без крыши над головой. Летописи говорят, что и тогда была засуха великая, и «зло сие за умножение грехов наших». В том же году в июне месяце с благовестной колокольни упал большой колокол, и у него отломились уши. Поставлен этот колокол был при великом князе Василии Ивановиче, и глас его был угоден Богу, потому что такого колокола прежде на Москве не бывало. Явление это еще больше укрепило народ в мысли, что свершается кара небесная.
В июне же – 21 числа, в день святого мученика Ульяна Тарсянина – во вторник Петрова поста случился новый пожар. Загорелось сначала на посаде за городом (недалеко от того места, где сейчас находится Российская библиотека) – на Острову. Пожар начался в монастырской церкви от небольшой свечи, но потом заполыхало во все стороны. В те дни стояла засуха великая и был ветер сильный, который и разнес огонь до Ямского двора и Кубенского. Огонь перекинулся внутрь Кремля, и мгновенно заполыхали конюшни великого князя. С конюшен огонь докатился и до великокняжеских хором, и они сразу же вспыхнули, так как были крыты деревянным тесом.
Сгорел весь город – монастыри, церкви и дворы не только деревянные. На Казенном дворе исчезли в пламени знаменитые корсуньские иконы, которые были принесены на Москву еще в незапамятные времена от Божьего града Иерусалима и от прочих святых мест богоугодными святителями и мужами преподобными… А иконы эти были «чюдныя», «кузнь на них златая и серебряная, и камение драгое, и жемчюг, и много мощей святых погорело».
Выгорело также много казны государя великого, «ценного жемчугу и всяких других каменьев драгоценных; и бархаты, и камки, и сукно, и тафта и прочего добра неисчислимого, как и подобает быть в царском доме».
