Но какую богатую информацию можем мы получить из таких источников в том, что касается социальных обычаев, установок, этики! Из составной сказки о Хуфу и волшебниках мы можем вывести нечто, что почти невозможно получить иначе, кроме как косвенным путем, – целостную моральную установку давно умершей культуры. Мы привыкли выражать свои взгляды на этические и духовные проблемы в толстых томах и тоненьких эссе, мы их вербализируем, анализируем и критикуем. Египтяне писали «книги мудрости», но они состоят по большей части из советов молодым карьеристам, и никогда нельзя быть уверенным, что их гладкие предписания вполне искренни. Только в действиях, в повседневных реакциях человеческих существ можем мы видеть этическое чувство в работе, и в сказке о Хуфу имеется несколько ярких тому примеров. Девушка, уронившая украшение, была только наложницей, но когда она портит царю-богу удовольствие, он не приказывает бросить ее крокодилам; терпение, с которым он выполняет ее неразумные требования, очевидно, не кажется египтянам необычным или достойным комментариев. (Интересно отметить, что симпатичный монарх был не кто иной, как добрый царь Снофру, чья репутация благожелательности могла быть вполне заслуженной.) Сказка о неверной жене напоминает нам темы из Боккаччо и Чосера, но над рогатым мужем в Египте не издеваются. Но яснее всего привлекательные качества египетского сознания продемонстрированы в истории с Джеди: почтение, которое оказывают старику царь и принц, и, самое важное, быстрый ответ волшебника на царский приказ использовать преступника для эксперимента: «О нет, государь, не человека!..»
Мы ушли далеко от вещей, которые, как обычно думают, являются собственно предметом изучения археологов, – от керамики, гробниц, мумий и иероглифов. Однако материальные предметы – только сухие кости истории; идеи и идеалы народа есть плоть и кровь культуры, одушевляющие сухие детали и придающие им смысл. Изучая прошлое, мы пытаемся видеть этические воззрения, сомнения и надежды, направлявшие мысли людей, так же как произведения их рук. И поскольку мы хоть немного, да отождествляем себя с людьми, которых изучаем, нам нравится находить признаки того, что наши отдаленные предки разделяли в некоторой степени те самые понятия, которые мы приняли как универсальные моральные ценности. Одна из причин того, что древние египтяне интересуют столь многих, состоит в следующем: они были довольно симпатичными людьми. Нас редко шокируют их деяния, в отличие от хладнокровной свирепости ассирийцев или тошнотворной кровожадности ацтеков. Мы иногда думаем, что египтяне были чересчур заняты смертью, однако на деле верно обратное. Они настолько наслаждались жизнью, что брали с собой все возможные средства, чтобы продолжать ее удовольствия после той перемены обстановки, которую люди называют смертью.
Пирамиды времени IV династии представляют собой величайшее усилие, когда-либо сделанное людьми, чтобы обеспечить выживание материальными средствами. Цари V династии были менее счастливы или менее богаты; они много потратили на свои импозантные солнечные храмы, от которых остались лишь развалины фундаментов, скрытые в песке. Пирамиды их строились не сплошь из камня, но из песка и гравия, засыпанного в опалубку из каменных плит, а сверху покрытого обычной красивой белой облицовкой. Сегодня эти гробницы не сохранили даже форму пирамид, это кучи гравия, похожие на естественные холмы на огромных плато Саккары и Абусира. Остатки наземной части пирамиды Униса, последнего царя V династии, находятся близ величественных ступеней пирамиды Джосера – великое начало и вырождение благородной архитектурной формы. Однако пирамиду Униса посещают почти все туристы, приезжающие в Саккару, ибо это самая ранняя из известных гробниц, содержащая так называемые «Тексты пирамид». Белые стены погребальной камеры и прихожей были сплошь изрезаны иероглифами, окрашенными в голубой цвет. Потолок выложен звездами, и общий эффект довольно впечатляющ.
